— Откуда дополнительные земли? — спросили мы директора совхоза имени 50-летия комсомола Саадата Тагиева. — Ведь в иных местах шагни с полевой дороги в сторону и сразу же наступишь на грядку.

— Вы правы. С землей у нас в районе, зажатом между морем и Талышскими горами, трудно. Под новые плантации будем использовать террасы предгорий.

Один из резервов повышения эффективности хозяйствования — Совершенствование агротехники. В совхозе Тагиева решены сложные задачи защиты чайных плантаций от избытка влаги в осенне-зимний период и создания оптимальных условий в засушливое лето. Для этого по совету ученых построены разветвленная дренажная сеть и комплекс для освежающих поливов кроны чайных кустов.

Мы сидим в кабинете директора Ленкоранского филиала Азербайджанского научно-производственного объединения по садоводству и субтропическим культурам. К традиционному чаю, без которого здесь не начинается ни одна встреча, поставили розетки, содержимое которых мы долго не могли определить. «Земляника? Ананас?» — гадали мы, наслаждаясь замечательным, кисло-сладким вкусом и гонким ароматом.

— Это фейхоа, — пояснил хозяин, кандидат сельскохозяйственных наук Фарман Кулиев. — По содержанию витаминов, Сахаров, кислот и некоторых других полезных веществ ее сочные ягоды, по форме и размерам напоминающие сливу, приближаются к цитрусовым. В них в большом количестве содержится также противогипертонический витамин Р и другие биологически активные вещества, весьма ценные для лечения и предупреждения сердечно-сосудистых заболеваний.

Плоды используют в свежем виде, из них готовят мармелад, варенье, джем, желе, наливки, компоты, а из лепестков — очень вкусный ликер своеобразного букета. Фейхоа успешно применяется и как декоративная порода в ландшафтных посадках и в массовом озеленении. Особенно красивы ее кусты во время цветения, когда на серовато-зеленом фоне листьев появляются крупные, снаружи белые, внутри розовато-пурпурные цветы.

— Словом, теперь вы, надеюсь, понимаете, почему из субтропических плодовых растений, выращиваемых в СССР, наибольшее внимание в последнее время привлекает фейхоа, — говорит директор. — К различным определениям XX века я бы добавил, что это и век витаминов, — так велик спрос на них в наши дни. Это и заставило меня, специалиста по цитрусовым, обратиться к новой культуре.

Родина фейхоа — субтропическая зона Южной Америки. Она и сейчас в диком виде встречается в кустарниковых и смешанных лесах южной части Бразилии, в Уругвае, Парагвае, на севере Аргентины. Местные жители с незапамятных времен собирают ее плоды.

Еще в 30-х годах первые посадки фейхоа в Ленкоранском районе показали, что это весьма морозоустойчивое растение: оно переносит температуру до минус десяти градусов. Тогда же приступили к закладке небольших промышленных плантаций, но, когда началась война, эта работа приостановилась.

Сейчас в прикаспийских субтропиках около 600 гектаров занято этой культурой, и площади под ней с каждым годом все увеличивайся. А сначала местные жители весьма скептически относились к пришельцу из Южной Америки. В каждую поездку по району Фарман брал с собой саженцы фейхоа и бесплатно раздавал всем желающим…

Было и такое. Как-то к Фарману пришел один посетитель, отрекомендовался селекционером: мол, давно выращивает лимоны и мандарины и вот теперь заболел новинкой. Долго обсуждали проблемы, связанные с разведением нежного растения, а потом гость разоткровенничался, и Фарман с ужасом услышал, что тот хочет вырубить на своем участке цитрусовые. Фейхоа идет нарасхват, многие считают ее необычайно целебной и готовы платить большие деньги, лишь бы засахарить плоды на зиму.

Несколько лет прошло с той поры, а Фарман до сих пор волнуется, вспоминая этого «садовода».

Ленкоранцы гордятся, что их чай заваривают по всей территории Советского Союза — от Бреста до Владивостока. Фарман Кулиев и его коллеги рассчитывают, что такой же популярностью будет пользоваться и фейхоа.

У отдыхающих на морских пляжах Каспийского моря все чаще видишь рыболовные удочки: к берегам вернулась кефаль, вобла, песчанка.

— Каспийское море, где не только ловят рыбу, но и добывают нефть и газ, за последнее время стало значительно чище, — свидетельствует Владимир Хаджиханов, директор Ленкоранского рыбокомбината имени Нариманова.

Мы встретились с ним на пирсе, куда после ночного лова возвращались сейнеры.

— Пока мы в основном ловим кильку, — директор показывает ящики, наполненные сверкающей на солнце серебряной массой. — Но увеличение кефали, завезенной сюда, кстати, из Черного моря, заставляет нас серьезно подумать и о ее промышленном лове.

За десятую пятилетку комбинат дал стране свыше полумиллиона центнеров рыбы, в 5 раз увеличил выпуск консервов. В одиннадцатой значительно возрастет производство копченой продукции: сейчас полным ходом идет реконструкция коптильного цеха.

Рыбная продукция уже сейчас играет заметную роль в рационе питания советских людей. В расчете на душу населения в СССР потребляется около 18 килограммов рыбы в год. Согласно Продовольственной программе, этот показатель к 1990 году возрастет до 19 килограммов.

— Основные наши усилия, — продолжает директор, — мы сосредоточиваем на создании прямого конвейера «причал — цех — вагон», чтобы дары моря без задержки поступали к потребителю.

Каждый вечер (волнение 4–5 баллов им не помеха) сейнеры уходят в море, чтобы к утру с трюмами, полными рыбы, вернуться к родному причалу. Однако, как бы ни развивалась техника рыболовства, на мелководье, где сейнеру не пройти, добрая старая сеть еще долго будет основным орудием лова.

В бригаде прибрежного лова, которой руководит Ганифа Наджафов, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, вместе с ним работают еще четыре его брата. В окрестностях Ленкорани ему знаком каждый отрезок береговой линии.

Темной летней ночью, когда в небе еще висели крупные южные звезды, мы вместе с Ганифой Наджафовым подошли к берегу, где уже собралась вся его бригада. В высоких рыбацких сапогах, в оранжевых прорезиненных куртках, накинутых на свитеры (рассветы на Каспии холодны)…

_{У причала рыболовецкие сейнеры}

Лодки медленно отрываются от берега. На носу первой из них стоит бригадир и ритмично опускает в воду длинный шест — по удару рыбы об него он определяет величину косяка. Затем длинная, почти двухкилометровая сеть окружает рыбу.

Пока рыбаки вытаскивают сеть на берег, беседуем с бригадиром.

— Солнце дает жизнь всему живому: и человеку, и растениям, и рыбе. Как огурец, выращенный в открытом грунте, вкуснее парникового, так и рыба, выловленная на мелководье, намного вкуснее глубинной.

За один замет берут обычно около десяти центнеров рыбы. Когда повезет, бывает и по двадцать. Тогда бригаде одной не справиться с тяжелым неводом (вытягивает его трактор, но подправлять его приходится руками), и на помощь приходят жители соседнего села Нижний Нувади. Работают ли они на чайных плантациях или в овощеводческих бригадах, они, как и их предки, в душе остаются рыбаками. Да и можно ли остаться равнодушным, глядя, как медленно сужается пространство воды, окруженное сетью, как бурлит там рыба, пытаясь выпрыгнуть в открытое море.

На специальном баркасе пойманную рыбу — кутум, сазан — везут на рыбокомбинат.

На берегу остаются рыбаки (надо аккуратно сложить сеть — завтра снова в море) и ребятишки с удочками: на Каспии клюет.

Ленкорань в переводе с местного диалекта означает «дома из камыша». В болотистой долине реки Ленкорань жители издавна рубили камыш, плели из него циновки, обмазывали их глиной и из такого подручного материала строили дома. Всем они были хороши: летом прохладно, зимой тепло, только камышовые стены — прекрасный горючий материал, и пожаров за двухсотлетнюю историю города насчитывалось великое множество.

Для сегодняшней Ленкорани, особенно для ее центральной части, название это явно устарело. Ярко-красные гряды роз, великолепие фонтанов и светильников, четкие квадраты плит, устлавших бетонным ковром главную площадь, придают городу тружеников праздничный вид.

Из окна кабинета первого секретаря Ленкоранского горкома Компартии Азербайджана Дильрубы Джамаловой мы любуемся панорамой города, пока хозяйка заканчивает срочный телефонный разговор. Звонкая восточная речь то и дело перебивается знакомым русским словом «вагоны», и мы сразу же понимаем: сейчас решается судьба урожая.