наложил на него Мъяонель, слабели день ото дня, ибо мир, в котором очутился тиран, разъедал

любое волшебство, принесенное в него извне. Когда оковы спали окончательно, Казориус завыл

от боли и бессилия, ибо в тот же день погасла последняя искра его собственного Дара. Так он

оказался запертым в этих землях, которые заселяли Изгнанники и потомки Изгнанников, и был

принужден жить среди них. Текли годы, и утративший бессмертие Казориус старел и слабел

наравне со всеми. Отчаявшийся, потерявший надежду вернуть себе Силу, он стал тем, чьи души

когда-то презирал и мял в своих руках, словно воск — стал обычным человеком. Со временем его

тоска по Силе хотя и не ослабла, но как будто притупилась. Он исправно выполнял свою работу,

обзавелся собственным углом и даже женился. Женщина эта была немолода и некрасива, и

супруги не любили друг друга. Сойтись их вместе заставили скорее необходимость и удобство,

чем влечение друг к другу. У женщины уже были дети, а Казориусу она родила еще двоих. Хотя

они оба были свободны, но жили во многом хуже рабов — ибо раб пресмыкается только перед

своим господином, им же приходилось пресмыкаться перед многими. Голод был самым частым

гостем в их доме, и среди соседей не находилось никого, кто бы уважал Казориуса или был с ним

дружен. Его собственные дети не любили его, ибо он желал властвовать над ними, как когда-то

властвовал над целой страной, но теперь он не обладал той силой, которой обладал тогда, и,

становясь старше, дети все чаще отказывались подчиняться ему и все чаще награждали его своим

презрением. И тогда он смирился. Это принесло бывшему тирану успокоение. Он уже ничего не

желал, кроме как тихо сойти, наконец, в Страну Мертвых. Память о собственной Силе

превратилась для него в сон. Так он жил — длил дни до смерти, и не помышлял о большем, но

наступил 410 год, и варвары ворвались в Вечный Город. Рабы восстали против своих хозяев, и все

сражались со всеми, а гунны убивали и рабов, и хозяев, и наемников. Запылали храмы и дома,

всюду слышались крики умирающих. Жену Казориуса растоптала толпа, когда они пытались

вырваться из города, сына убили варвары, а дочь они увели с собой в плен. На детей его жены

обрушилась стена горящего храма, и лишь Казориус, из-за хромоты не успевавший за ними,

остался в живых. Каким-то чудом ему удалось выбраться из Вечного Города. Остановившись на

одном из его холмов, он оглянулся назад, и увидел лишь пламя и дым, вырывающиеся из-за стен.

Он знал, что умрет здесь — на чужой земле, в стране слепых Изгнанников. И тогда он проклял

того, кто заточил его — проклял, надеясь, что хотя бы его проклятье вырвется за стены этого мира

— пусть даже прежде это не смогли сделать его разум, его душа, его магия и его плоть.

— Мъяонель, Хозяин Безумной Рощи, — прошептал он, вперившись взглядом в бездушное

небо, — гордец, пусть когда-нибудь с тобой произойдет то же, что ты сделал со мной. Да

познаешь ты вкус бессилия и бремя ничтожества, сладость рабства и горечь унижения.

И, опустившись на влажную, пахнущую дымом Землю Изгнанников, Казориус умер.

НАЙДИ МНЕ СЕРДЦЕ

(история третья)

Некогда жил юноша по имени Тайленар. И была у него возлюбленная, прекрасная девушка

по имени Айнелла. Тайленар просил ее руки, и получил согласие, но им не суждено было быть

вместе. Страной, где жили влюбленные, правил жестокий колдун. Он подчинил себе сердце

девушки и посмеялся над юношей, бессильным перед его магией.

Тайленар бежал из страны жестокого тирана и долго скитался по свету, орошая слезами

дорожную пыль. Отчаянье глодало его сердце, а разлука с любимой лишала его жизнь всякого

смысла. И вот, в один из тех дней, которые казались Тайленару чернее ночи, он вышел к бедной

рыбацкой деревушке. Деревушка была пуста — покачивались на ветру сети, развешанные на

просушку, хлопали ставни и двери, но ни единого живого человека нельзя было найти в той

деревне. Заглянув в некоторые дома, Тайленар обнаружил там обглоданные кости, а в одной из

хижин увидел огромную собаку с огненной пастью, терзавшую труп рыбака. Почуяв юношу,

собака угрожающе зарычала и обернулась в его сторону. Тайленар в страхе бежал из деревни, а

чудовище не стало преследовать его. Выйдя на дорогу меж двух скал, в скором времени юноша

подошел к дому, такому же старому и неказистому, как и дома в рыбацком поселке, однако из

трубы его вился дымок — из чего Тайленар сделал вывод, что обитатели этого дома избежали

участи своих соседей, рыбаков. На пороге дома юноша встретил человека в темной одежде, от

которого пахло плесенью и мертвечиной. Человек с усмешкой приветствовал его, и пригласил

войти в дом, а сам остался на пороге.

В доме юноша увидел древнюю старуху в нищенских обносках, расхаживающую по

комнате такой горделивой поступью, словно она была королевой или богиней. Старуха являла

собой зрелище и смешное и жалкое. Все в том доме было грязно, запущено, и не было на нищенке

ни одной вещи, которую нельзя было не назвать рваньем, и даже удивительный небесно-синий

плащ, накинутый старухой поверх ее лохмотьев — плащ, который струился как вода и казался

невесомым, как перышко — даже этот плащ имел внизу маленькую дырочку, которую, очевидно,

прогрызла мышь или какое-то другое мелкое животное.

— Простите, бабушка, — обратился Тайленар к старухе, — не известна ли вам дорога из

царства тирана Казориуса? Вот уже три месяца я брожу по границам его страны, и не могу

пересечь их — тропы, по которым я иду, поворачивают обратно, а когда я схожу с троп и иду по

бездорожью, всегда оказывается, что я двигаюсь вдоль, а не от границ его государства.

— Мальчик, — улыбнулась старуха беззубым ртом. — Раз уж ты нашел меня, я отвечу на

любой твой вопрос — но знай, что цена моих ответов всегда выше, чем польза, которую можно

извлечь из них.

— Мне все равно, — сказал Тайленар. — Казориус посредством колдовства отнял у моей

возлюбленной разум и сердце. Мне незачем больше жить. Меня не страшит цена.

— Если ты больше не хочешь жить, — спросила старуха, — зачем же ты так жаждешь

вырваться из царства Казориуса? Умереть можно и здесь.

И тогда в потухших глазах юноши на мгновение вспыхнуло черное пламя ненависти.

— Нет! Сначала я отомщу этому нелюдю! За все, что он сделал с моей невестой... со

мной... с нами! Скажи, ведьма, как мне покинуть его царство, как мне отыскать другого

волшебника, который сможет остановить действие чар Казориуса на срок, достаточный для того,

чтобы я мог бы вонзить меч в его жирное брюхо?!!

— Покинуть его царство трудно, — отвечала старуха, — ибо Казориус — Повелитель

Сердец: так же, как он коснулся сердца твоей возлюбленной, коснулся он и сердца этой земли.

Теперь она без его приказа не выпустит тебя на волю. А такого приказа Казориус не отдаст

никогда.

— Как же мне быть?!

— Возможно, тебе следует отыскать кого-нибудь, сведущего в Искусстве, не выходя из его

царства.

— Но на этой земле нет волшебников, равных Казориусу! — С отчаяньем воскликнул

юноша. — А тех, которые ему не ровня, он подчинил своей воле давным-давно, когда только

появился в нашей стране! С тех пор вся власть здесь принадлежит только ему одному.

— Мой дом, — сказала старуха, — находится на границе его земель, и я не принадлежу

Казориусу. Он даже не подозревает о моем существовании.

— Значит, ты можешь помочь мне? Ты сможешь разрушить магию Повелителя Сердец?

— Я? — Засмеялась старая ведьма. — Я всего лишь Гветхинг, старая предсказательница.

Немало лет я прожила в большом мире, от которого так успешно отгородился Казориус, и