Кротко и по добру и отнюдь не затеивать схватку.
А у царя, подобно Ясону, щеки покрыты
Были первым пушком, еще не знал он отцовства.
965 Но жила в его доме, не ведая муки рожденья,
Клита, супруга прекрасноволосая*, дочерь Меропа.
Этот Мероп Перкотою правил, и Кизик недавно
В дом свой ее перевез от отца за богатое вено.
Но теперь, оставив чертог и ложе супруги,
970 Царь пировал с гостями, отбросив от сердца тревогу.
Шла оживленно беседа. Вопросы сменяли вопросы.
Он вопрошал про Пелия и о цели похода.
А мореходам хотелось услышать о ближних селеньях
И про весь залив Пропонтиды широкой. Но Кизик
975 Мало знал о далеком, как им того ни хотелось.
Утром с зарею они поднялись на Диндим высокий,
Чтобы увидеть морские пути. А другие в то время
С прежнего места корабль провели в «Просторную Гавань».
Путь, где прошел Арго, «Дорогой Ясона» зовется.
980 Тут землеродных толпа, нагрянув по горной дороге,
Загородила устье «Просторной» с моря камнями
Столь несметными, словно ловушку поставили зверю.
К счастью, при корабле с молодыми Геракл оставался.
Тотчас упругий лук против них натянул он и многих
985 На земле раскидал. Тогда они бросились сами,
Пористых скал отрывая куски, метать их в Геракла.
Некогда этих ужасных чудовищ богиня вскормила
Гера, супруга великого Зевса, отпором Гераклу.
Тут подоспели на помощь ему остальные герои.
990 И, не дойдя до вершины горы, принялись за расправу,
На землеродных дружно ударив во имя Ареса.
Стрелы и копья метали они в бегущих навстречу
В буйном порьвзе, пока не смогли уложить их на землю.
Словно, только срубив топорами деревья большие,
995 Их лесорубы рядами кладут вблизи от приморья,
Чтобы, намокнув, могли они прочно выдержать скрепы,
Так у теснины седого залива лежали рядами
Трупы убитых. Одни — погрузясь в соленую воду
Грудью и головой, а всем телом лежать оставшись на суше;
1000 На песок прибрежный другие легли головами,
Так что ноги у них омывались морскими волнами.
Рыбам и птицам в добычу остались те и другие.
А герои, когда свой подвиг бесстрашно свершили,
Сразу канаты Арго отвязали и с ветром попутным
1005 Быстро вперед понеслись по волнам соленого моря.
Под парусами корабль бежал весь день, но с приходом
Ночи ветра порьвз изменился, и встречною бурей
Их назад отнесло. Так приплыли они к долионам
Гостеприимным опять. В ту же ночь вступили на берег.
1010 Ныне «Священный» утес тот зовется, куда привязали
В спешке канаты они, и никто из них не заметил
Этих знакомых мест. И так же в ночи долионы
Не распознали знакомых героев. Им показалось,
Будто прислал Пеласгийский Apec соседей Макрийц*ев.
1015 Тотчас вооружась, ударяют они на прибывших.
Те хватают щиты и копья, как долионы.
Быстро, как огонь, который напал и бушует,
Вмиг кустарник объявши сухой. И ужас смятенья
Сильный вдруг обуял внезапно людей долионских.
1020 Не воротился домой их царь и правитель народа,
Брачных чертогов и ложа супруги он больше не видел,
Ибо его Эсонид, лишь тот на него устремился,
Прямо в грудь копьем поразил и попал в середину.
Кость от удара сломалась, упал тот на берег песчаный,
1025 Долю свою исчерпав, — ее избежать невозможно
Смертным; со всех сторон окружает их волю ограда.
Так вот и Кизик считал, что не ждет его смертная участь
От аргонавтов. А смерть в ту же ночь его оковала
С ними в бою. Там многие из долионов погибли.
1030 Сам Геракл уложил Телекла и Мегабронта
Сфодра смерти предал Акает. Пелей же настигнул
Дзелиса и Гефара проворного. А копьеборец
Славный герой Теламон сразил наповал Басилея.
Ид Промея убил, а Клитий убил Гиакинфа.
1035 Мегалоссак и Флогий погибли от рук тиндарид*ов.
Вслед за тем Ойнеад сразил храбреца Итимона
И Артака, вождя мужей. Им всем и поньше
Местные жители честь воздают и героями славят.
В бегство пустились дрожа остальные, подобно как в страхе
1040 Стая летит голубей от ястребов быстрокрылых.
Так беглецы влетали с шумом в ворота. И тотчас
Город наполнился воплем исхода битвы плачевной.
Утром те и другие свою опознали ошибку
Страшную. Всех героев минийцев печаль охватила
1045 Тяжкая, лишь пред собою Энеева сына узрели
Кизика. Он распростертым лежал в крови и во прахе.
И напролет три дня* рыдали и волосы рвали
Вместе с людьми долионскими те, кто пришел к ним гостями.
После в медных доспехах они обошли троекратно
1050 Вкруг могилы, где Кизик был похоронен с почетом.
Как надлежит, на лугу в долине устроены были
Игры. Курган там высится в память потомкам и ныне.
Клита, супруга погибшего*, дальше жить не осталась,
Мужа утратив и ложе. Горем к этому горю
1055 Заплатила себе, накинув петлю на шею.
Нимфы лесные над ней безутешно и долго рыдали,
Наземь их слезы лились из юных очей беспрестанно.
Эти слезы в светлый ручей превратили богини,
Клитой зовется ручей в память о бедной супруге —
1060 Имя ее живет в веках до сих пор и навеки.
День тот волею Зевса стал днем печали ужасной
Для мужчин и жен долионских. Никто был не в силах
Пищи отведать. И после надолго в скорби всеобщей
Не вспоминали вовсе они о мельничном деле,
1065 Но так и жили, вкушая неиспеченную пищу.
Даже теперь, когда ежегодные там возлиянья
В жертву несут, ионийцы, живущие в Кизике, мелют
Для лепешек сырых муку на мельнице общей.
После того бушевали жестокие бури в теченье
1070 Целых двенадцати дней и ночей и мешали им снова
В плаванье выйти. В последнюю ночь остальные герои,
Все к отправленью окончив, в изнеможении спали.
Только Акает и Мопс Ампикид их сон охраняли.
Вдруг одна гальциона* над русой главою Ясона
1075 Стала летать, своим голосом звонким им предвещая
Бурных ветров прекращенье. Сразу Мопс ее понял.
Вещий глас распознал он той птицы прибрежной.
Тут погнала богиня ее, и она, вспорхнувши,
На вершину кормы красиво изогнутой села.
1080 Мопс же Ясона, на мягких спящего шкурах овечьих,
Тронул слегка, разбудил и слово тотчас промолвил:
«Нужно тебе, Эсонид, подняться на эту вершину
Диндима, столь крутого, чтобы молиться богине*
Матери всех богов, пышнотронной. Буйные бури
1085 Скоро утихнут. Я слышал сейчас морской гальционы
Крик; кружась над твоей головой, пока почивал ты,
Все мне сказала она. От нее, от богини, зависят
Ветры и море до самых глубин, вся земля и обитель
Снегом укрытой вершины Олимпа. Пред ней отступает
1090 Сам Кронид, когда всходит она с гор к вышнему небу,
Так и другие бессмертные грозной покорны богине».
Молвил, и эта речь была желанна Ясону.
Радостный с ложа он встал и сразу спутников поднял
Всех поспешно. Лишь только они его обступили,
1095 Он им поведал пророчество Мопса, Ампикова сына.
Тотчас все юноши, быков согнав со стоянки,
Прямо направили их к вершине горы высочайшей.
Прочие же, отвязав от «Священной скалы» все канаты,
Вышли в Фракийскую бухту. А там, оставив немногих
1100 При корабле, на сушу сошли и тоже взобрались
В гору. С горы они увидели, как под рукою,
Макриадские кручи и Фракию всю, что напротив.
Виден в тумане стал вход в Боспор и Мисийские кручи,
А на другой стороне течение потока Эсипа,
1105 Город затем и долина Непейская Адрастеи.
Стебель твердый лозы нашелся в лесу, там возросший,
Высохший, старый. Они его срезали, чтоб изготовить
Горной богине кумир. Его искусной рукою
Вырезал Арг, и его на гребень горы поместили,
1110 Как полагается, скрьвз под сенью дубов исполинских, —
Эти дубы выше всех корнями в земле утвердились.
Жертвенник после сложили из мелких камней, увенчали
Листьями дуба его и жертву свершить поспешили,
Многовладычную Диндимийскую мать призывая,
1115 Каждые девять лет Фригийской ее величают.
Тития также с Киленом* совместно они умоляли —
Только этим одним, согласным и сопрестольным,
Право дается носить Идейской матери имя,
Жившей на Крите средь тех чародеев Идейских,
1120 Коих когда-то, руками коснувшись земли Эаксийской,
Нимфа Анхиала явила в Диктейской пещере.
Много и долго молился Ясон на коленях, просил он
Бури от них отвести и свершал возлиянье на жертву,