Сына Лето, хоть и были оба они всемогущи».

Молвил. Ид Афареид в ответ заливается смехом

И, ему подмигнув, отвечает дерзостной речью:

485 «Ну-ка скорей возвести и мне своим прорицаньям

Гибель, подобную той от богов, что отец твой устроил

Алоадам, но помни сказать, избегнешь ли здравым

Рук моих, если тебя уличат в пророчестве лживом!»

В гневе кричал он. И ссора меж ними уже закипела,

490 Но товарищи окриком громким обоих смирили.

Не дал им воли Ясон. Меж тем Орфей взял рукою

Левой кифару свою и начал готовиться к песне.

Пел он о том^*, как некогда суша, небо и море,

Между собой единую форму являя на диво,

495 В пагубной распре затем двинулись врозь друг от друга.

И как в эфире всегда постоянное место имеют

Звезды, и как пути луны неизменны и солнца.

Как были созданы горы и с шумом текущие реки

С нимфами вместе самими, и все живое родилось.

500 Пел он о том, как сначала Офйон и с ним Евринома

Океанида над снежным Олимпом владыками были,

И как под натиском силы Офион Кроносу сдался

С Реей, супругой его, и в волнах они оба исчезли.

Пел, как Кронос и Рея средь блаженных Титанов царили,

505 Зевс пока маленьким был, пока, разумея по-детски,

Жил в пещере Диктейской; киклопы, земли порожденье,

Не собирались еще укреплять его силу перуном,

Громом и молнией, Зевсу принесшими грозную славу.

Кончил Орфей, и форминга дивноголосая смолкла.

510 Смолк и он, но сидели они, головами поникнув.

Слух еще у всех был охвачен чарами звуков.

Песня пропетая всех осенила таким наслажденьем.

Встали недолго спустя. Развели возлиянье для Зевса,

Чтобы им залить алтарный огонь, как ведется.

515 И улеглись и сну предались в ожиданье рассвета.

А когда, засверкав очами ясными, Эос

Взором окинула Пелиона крутые вершины.

И по брегам зашумело ветром гонимое море,

Первым Тифис поднялся. Товарищей он будить начал:

520 Им предстояло вступить на Арго и налаживать весла.

Тут загудел Пелионский Арго и залив Пагасийский —

Время пришло кораблю в далекий путь направляться.

В киля среднюю часть Афина сама поместила

Доску чудесную ту, что взяла из додонского дуба.

525 Друг за другом взойдя, на палубу встали герои,

Как им раньше жребий велел грести по порядку.

Каждый из них к своему веслу уселся спокойно.

На середине Анкей и могучая сила Геракла

Сели. А возле Геракла дубина лежала, и гнулось

530 Днище Арго под ногами его. Вот убрали канаты,

Вот вино возливать стали чистое в море. Ясон же

Со слезами очи отвел от родимой отчизны.

Все остальные, подобно тем, кто ведет хороводы,

Славя Феба в Дельфах ли, в Делосе ль, близ ли Йемена^*,

535 И под формингу, вокруг алтаря в едином круженье

В такт ногами проворными землю стремительно топчут, —

Так и они под кифару Орфея веслами били

Моря воду тугую. Кругом же волны плескались

Пеной, а здесь и там бежали темные струи,

540 Страшно кипя и бушуя. Под силой мужей многомощных

Несся корабль, и под солнечным светом сверкали, как пламя,

Снасти его, а за ним непрерывно белели дорожки,

Словно заметная глазу тропинка на поле зеленом.

В день тот все боги смотрели вниз с широкого неба

545 И на чудный корабль, и на сонм мужей боговидных,

Тех героев, что плыли тогда. А на горных вершинах

Нимфы Пелейские в страхе^* виду тому изумлялись,

Глядя как на творенье Афины великой Итонской,

Так на героев самих, сотрясающих весла руками.

550 Даже Хирон, сын Филиры, вблизи волны седовласой

Стопы мочил, рукою могучей привет посылая

Путникам, их провожая и много желая вернуться.

С ним и супруга стояла, в руках поднимая Ахилла,

Сына Пелея, чтобы мог отца увидеть младенец.

555 Лишь когда обогнули герои берег залива

С помощью мудрого знанья Тифиса, смелого сына

Гагния, это ведь он двумя руками искусно

Гладким кормилом владел, держа его твердо и ровно, —

Сразу высокую мачту в гнездо они вставили прямо

560 И укрепили канатами, с двух сторон натянув их,

Парус с нее спустили и на верхушке связали.

Звонкий ветер на парус напал. Они же канаты

Прочно со всех сторон закрепили за гладкие скобы

И спокойно неслись вкруг Тисейского длинного мыса^*.

565 Начал петь для них^* под формингу стройную песню

Сын Эагра про судов заступницу в море,

Достославную родом своим Артемиду. Она ведь,

Скалы морские храня, бережет и землю Иолка.

Меж тем рыбы^* морские, из подводных глубин поспешая,

570 Прыгали, малые и большие, по влажной дороге,

Словно за пастырем сельским несметные овцы и козы

Следом плетутся во хлев, вдоволь насытясь травою,

Он же идет впереди, играя на звонкой свирели

Чудную песню пастушью, — вот так проплывали и рыбы.

575 Ветер попутный Арго уносил все дальше и дальше.

Скоро вместе с утром Пеласгов край плодородный

Скрылся. Герои прошли уже Пелионские скалы,

Двигаясь вдаль непрестанно. Исчез и мыс Сепиад^*ский.

Вот показался приморский Скиаф. Вдали стали видны

580 Город Пиресии и на тихом Магнесии бреге

Виден стал и Долопский курган. К нему-то под вечер,

Одолевая ветер противный^*, пристали герои.

Тут во славу Долопа они среди мрака ночного

В жертву овец принесли волне бушевавшего моря.

585 Отдых здесь длился два дня, а на третий корабль отпустили

Снова в дорогу отплыть, растянув по возможности парус.

Берег тот и теперь «Арго Отпустивший» зовется.

Дальше оттуда, поплыв, миновали они Мелибею,

Видя берег приморский крутой и ветру открытый^*.

590 На заре же совсем вблизи увидали Гомолу,

Плотно к морю прильнувшую. Быстро ее миновали.

Долго не медлили и сквозь потоки реки Амира

На Арго пронеслись. А там Евримены и скалы

Морем омытые Оссы с Олимпом узрели. Потом же

595 Склоны Пеллены и мыс Канастрейский они обогнули

Ночью, гонимые ветра дыханьем все дальше и дальше.

Утром явились пред ними^* Афона Фракийского выси.

Вздыбилась та, что Лемнос вершиной своей затеняет.

Столько меж ними лежало пути, сколько лодке груженой

600 Можно пройти до полудни. Вершина горы уж темнела

Весь этот день. Даже в сумерках дул на пользу им ветер

Сильный, попутньш, и был у них парус до края натянут.

С первыми солнца лучами ветер утих постепенно.

К острову Синтеиде герои на веслах приплыли.

605 В те времена там был весь народ преступлением женщин

Жестокосердным взволнован. За год до прибытья героев

Жен законных своих мужья их с презреньем отвергли —

Жаркой любовью открыто они воспылали к рабыням,

К тем, что сумели добыть, разорив лежащую против

610 Землю фракийцев. Страшная ярость богини Киприды

Их посетила за то, что ей в дарах отказали

Жены несчастные, неукротимые в ревности злобной:

Ибо не только они мужей и наложниц убили —

Всех мужчин истребили, чтоб в будущем кары избегнуть.

615 Лишь одна изо всех дорогого отца пощадила

Гипсипила — Фоанта, народом он Лемноса правил.

В полом ларце она его в море спустила носиться,

На спасенье надеясь. Его же спасли^* у Энойи

(Прежде так звали ньшешний остров Сикин) рыболовы

620 (Остров Сикином назвали потом по сыну Фоанта;

Нимфа Энойя его родила здесь, назвавши Сикином).

Женам на Лемносе легче казалось править стадами,

Хлебоносные пашни пахать и доспехи и бронзу

На себя надевать, чем трудами Афины заняться, —

625 Раньше всегда их работа была такова. Зачастую

Ныне, однако, взирали они на широкое море

В ужасе смутном, страшась набегов жестоких фракийцев.

Вот почему и теперь, увидав, как на веслах подходит

К острову быстро Арго, поспешно они за ворота

630 Вышли на берег Мирины, надев боевые доспехи,

На кровожадных вакханок^* похожи. Все говорили,

Будто фракийцы идут. А с ними сама Гипсипила,

Дочь Фоанта, доспехи отцовы скорее надела.

Всех охватило отчаянье, молча в страхе метались.

635 Между тем вестником быстрым вперед герои послали

Эфалид^*а, который этот удел себе выбрал:

Скипетр дивный ему Гермеса, отца его, дали.

Сыну бог подарил навек нетленную память:

Ведь и ныне еще, хоть он отошел к Ахеронту,

640 Не коснулось души, волнуемой в вихрях, забвенье,

Но живет та душа, постоянно место меняя,

То пополняя сонм подземных, то к свету являясь