(25) Также в речи, которую он написал в защиту Сестия, [Цицерон] сказал: intra montem Таurum, что означает не „в горах Тавра“, но „вплоть до гор, включая и сами горы“. (26) Вот слова Цицерона из той речи, о которой я сказал: „Предки наши повелели Антиоху Великому, [206] побежденному ими в великой войне на суше и на море, царствовать в пределах гор Тавра (intra montem Tauro); Азию же, которую они отняли у него, передали Атталу, чтобы он царствовал в ней“. [207] (27) [Цицерон] сказал: „повелели царствовать в пределах Тавра“, а это все же не то же самое, что сказать intra cubiculum (в комнате), если только не может показаться, что intra montem (в пределах гор) обозначает те земли, которые отделены горами Тавра как преградой. (28) Ибо подобно тому, как тот, кто находится в комнате, находится не в стенах комнаты, но посреди стен, которые ее ограничивают, однако сами стены также находятся в комнате; тот, кто правит „в пределах хребта Тавр“, правит не только в горах Тавра, но и в тех областях, которые окружены горами Тавра. (29) Итак, может ли, исходя из аналогии со словоупотреблением Марка Туллия, тот, кому приказано вынести приговор intra Kalendas, в соответствии с законом сделать это и до Календ, и в сами Календы? Так не поступают не в силу некоего предпочтения нелепой привычки, но благодаря твердому соблюдению правила, поскольку все время, которое ограничивается днем Календ, правильно называть intra Kalendas.
Каково происхождение и значение частицы „saltem“ (по крайней мере)
(1) Мы занимались изучением, каково исходное значение частицы saltern и каково происхождение этого слова. (2) Ибо ясно, что эта частица saltern с самого начала возникла таким образом, что кажется, она не была принята к применению случайно и без достаточного основания, как были приняты некоторые дополнительные элементы речи. (3) Кроме того, кое-кто говорил, что читал в „Грамматических записках“ Публия Нигидия, [208] будто saltern образовано от si aliter (если иначе), обыкновенно употребляемого в качестве эллиптической конструкции, ибо полная форма si aliter non potest (если иначе невозможно). (4) Однако в этих „Записках“ Нигидия, хотя, склонен я думать, прочитали мы их довольно внимательно, [такого утверждения] нигде не обнаружилось.
(5) Впрочем, как кажется, эти слова — si aliter non potest — не расходятся со значением того слова, по поводу которого мы проводили изыскания. Однако чересчур изощренно заключать столь много слов в столь считанных буквах. (6) Был также еще один человек, знаток книг и словесности, которому казалось, что у слова saltern в середине выпала буква и и что раньше говорили salutem [209] вместо того, что мы теперь называем saltern. „Ибо когда мы безуспешно требуем нечто, — утверждает он, — то обыкновенно говорим, словно намереваясь просить что-то крайне необходимое, в чем совершенно не должно быть отказа, словно мы в последний раз просим о спасении, добиваться и обрести которого в высшей степени справедливо: „Пусть хоть это свершится и будет дано““. (7) Однако и это объяснение, [как и предыдущее], не лишенное изящества, все же представляется надуманным. Мы решили поэтому, что следует заниматься дальнейшими изысканиями.
О том, что Сизенна в книгах своей „Истории“ использовал весьма часто наречия такого типа — „cellatim“, „vellicatim“, „saltuatim“
(1) Внимательно читая „Историю“ Сизенны, [210] мы заметили в его речи наречия следующего образца: cursim (бегом), properatim (поспешно), celatim (тайно, скрытно), vellicatim (отрывочно), saltuatim (скачкообразно). (2) Из них два первых более известны и не нуждаются в примерах; прочие же употреблены в шестой книге „Истории“ так: „Он расположил своих [воинов] в засаде как можно более скрытно“. [211] И [тот же автор] в другом месте: „События, происходившие в одно лето в Азии и Греции, мы поместили в тексте в непосредственной близости, дабы не смущать дух читателей прерывистым и скачкообразным описанием (vellicatim aut saltuatim scribendo)“. [212]
Детальное рассмотрение слов Марка Туллия из первой книги „Речей против Антония“: „…ведь, по-видимому, многое, помимо природы (naturam) и даже помимо ниспосылаемого роком (fatum), таит в себе угрозу“; и здесь же выясняется, одинаково или различно значение слов „fatum“ (судьба, рок) и „natura“ (природа)
(1) Марк Цицерон в первой книге „Речей против Антония“ [213] написал следующим образом: „И вот, желая оказать ему содействие, — ведь присутствовавшие ему содействия не оказали, — я и поспешил сюда не с тем, чтобы принести пользу (на это я не надеялся и поручиться за это не мог), но дабы я, если со мной как с человеком что-либо случится (ведь, по-видимому, многое, помимо природы и даже помимо ниспосылаемого роком, таит в себе угрозу), выступив ныне с этой речью, все же оставил государству доказательство своей неизменной преданности ему“. [214] (2) „Помимо природы (naturam), — сказал он, — и даже помимо ниспосылаемого роком (fatum)“. Хотел ли он придать словам fatum и natura один и тот же смысл и употребил два слова καθ' ε̉νὸς υ̉ποκειμένου [215] или же разделил и различил их, чтобы казалось: природа (natura) приносит одно, а рок (fatum) — другое. Именно это, считаю я, следует детально исследовать и разобрать: почему [Цицерон] сказал, что с человеком многое может случаться, помимо [того, что приносит] рок, тогда как суть, порядок и некая непреодолимая необходимость рока так устроена, что все должно заключаться [только] в нем; если, конечно, он не следовал [этому стиху] Гомера:
(3) Однако не подлежит сомнению, что [Цицерон] имел в виду насильственную и внезапную смерть, которая действительно может произойти вопреки естественному ходу вещей.
(4) Но нет ни возможности, ни времени исследовать в данном сочинении, почему именно он поставил этот вид смерти вне рока. (5) Тем не менее нельзя обойти вниманием тот факт, что Вергилий рассуждал о роке так же, как Цицерон, когда в четвертой книге сказал об Элиссе, погибшей насильственной смертью:
словно насильственная смерть не является тем, что приносит рок. (6) Цицерон же, как представляется, последовал [тем] словам Демосфена, мужа, равно одаренного мудростью и красноречием, где он высказывает почти те же мысли о природе и роке. Ибо так написано в знаменитой речи, которая называется „О венке“: „Тот, кто полагает, что рожден только для родителей, ждет естественной смерти, назначенной судьбой (τὸν τη̃ς ει̉μαρμένης καὶ τὸν αυ̉τόματον θάνατον), а тот, кто считает себя рожденным и для отечества, примет решение умереть за родину, чтобы не видеть ее в рабстве“. [218] (7) Как кажется, то, что Цицерон назвал fatum (рок) и natura (природа), Демосфен задолго до него обозначил как η̉ πεπρωμένη [219] (судьба) и ο̉ αυ̉τόματος θάνατος (естественная кончина). (8) Дело в том, что αυ̉τόματος θάνατος приходит, так сказать, и согласно природе (naturalis), и в соответствии с роком (fatalis), без какой-либо внешней принуждающей силы. [220]
О дружеской беседе поэтов Пакувия и Акция в городе Таренте
(1) Те, у кого был досуг и желание проводить изыскания о биографии и эпохе жизни ученых людей [221] и записывать их, сохранили следующую историю о поэтах трагиках Марке Пакувии и Луций Акции. [222] (2) „Когда Пакувий, — рассказывают они, — будучи в преклонных годах и страдая хронической болезнью, отправился из Рима в Тарент, Акций, который тогда был гораздо моложе его, по пути в Азию прибыл в этот город, завернул к Пакувию и был любезно приглашен [погостить]. Задержавшись [у Пакувия] на несколько дней, он прочел ему по его же просьбе свою трагедию „Атрей“. (3) Тогда, как говорят, Пакувий сказал ему, что написанное звучно и величественно, но все же кажется ему несколько суровым и едким. (4) „Так оно и есть, — сказал [в ответ] Акций, — однако это меня не очень печалит, ибо, как я надеюсь, лучшим будет то, что я напишу потом. (5) Ведь, как говорят, то, что происходит с плодами, случается и с талантом. Те, что рождаются жесткими и горькими, затем становятся спелыми и сладкими; те же, что рождаются сразу перезрелыми, мягкими и водянистыми, со временем не созревают, а загнивают. (6) Стало быть, очевидно необходимо, чтобы в моем таланте оставалось то, что смягчают дни и годы““.
Имеют ли слова „necessitas“ (необходимость, неизбежность) и „necessitudo“ (необходимость, неизбежность) различный смысл
(1) Поистине, достойно насмешки и потехи, когда множество грамматиков решительно утверждают, что necessitas и necessitudo сильно различаются по смыслу, ибо necessitas означает некую довлеющую и принуждающую силу, [тогда как] necessitudo говорит об определенном законе и узах священного союза [223] и имеет только это значение. (2) Подобно тому как нет никакой разницы, скажешь ли ты suavitudo или suavitas (приятность, привлекательность), sanctitudo или sanctitas (святость), acerbitudo или acerbitas (терпкость, горечь), acritudo, или, как Акций [224] написал в „Неоптолеме“, acritas (острота, сила), точно так же нельзя привести ни одного довода в пользу того, чтобы разделять по значению necessitudo и necessitas. (3) Итак, в книгах древних можно заметить, что necessitudo, как правило, говорили о том, что necessum est (необходимо). (4) Однако necessitas, по правде говоря, не часто употребляется в смысле прав и обязанностей [взаимного] уважения и родства, хотя те, кто связаны этими самыми узами свойства и дружбы, называются nеcessarii. [225] (5) Впрочем, в речи Гая Цезаря, которую он произнес в защиту закона Плавция, я обнаружил necessitas, употребленное вместо necessitudo, то есть [в значении] закона родства. Слова эти таковы: „Мне кажется, что ради нашего родства (pro nostra necessitate) я не пренебрег ни трудом, ни старанием, ни трудолюбием“. [226]