У современного читателя взгляд на классическую литературу весьма однобокий: чего нет в школьных учебниках, того, почти наверняка, не знают. Русскую мистику привыкли ассоциировать со страшными сказками Гоголя, где черт ворует месяц с неба, а бурсак чертит мелом круг, оберегающий от нечистой силы. Эта антология представит вам не только Гоголя, Лексова, Тургенева и Куприна, но и других писателей, незаслуженно позабытых или вовсе неизвестных прежде широкой публике. Давайте знакомиться с чудесными рассказами, которые пугали наших прадедушек и прабабушек!

Всё ближе мировая бойня, но никто не догадывается, что она вот-вот начнется. Никто, кроме особо доверенных агентов германской разведки, изо всех сил старающихся раздобыть сведения о новейшем российском оружии и подкупить нужных им людей. Но там, где есть разведка, обязательно проявят себя и контрразведчики… А жернова истории продолжают проворачиваться, и вот уже Европу охватывает пламя Первой мировой войны…

Роман популярнейшего в начале прошлого века автора, не переиздававшийся с 1915 года.

Знак информационной продукции 12+

У современного читателя взгляд на классическую литературу весьма однобокий: чего нет в школьных учебниках, того, почти наверняка, не знают. Русскую мистику привыкли ассоциировать со страшными сказками Гоголя, где черт ворует месяц с неба, а бурсак чертит мелом круг, оберегающий от нечистой силы. Эта антология представит вам не только Гоголя, Лексова, Тургенева и Куприна, но и других писателей, незаслуженно позабытых или вовсе неизвестных прежде широкой публике. Давайте знакомиться с чудесными рассказами, которые пугали наших прадедушек и прабабушек!

В наши дни к читателю возвращаются „арестованные“ еще недавно книги, все больший интерес вызывают творчество и судьбы неизвестных зарубежных писателей-соотечественников, живших и писавших в эмиграции. К ним в полной мере можно отнести и творчество русского писателя, журналиста Николая Николаевича Брешко-Брешковского (1874–1943 гг.), чьи произведения приобретают в наше время значимую общественную ценность.

Будучи корреспондентом еженедельного эмигрантского издания в Париже, Н.Н. Брешко-Брешковский под различными псевдонимами вел отдел хроники „Парижские огни“. Очерки, опубликованные в нем, нашли свое место на страницах этого сборника. Статьи-воспоминания рисуют портреты людей мира литературы и искусства: Л.Н. Толстого, Теффи, Марка Алданова, В.В. Верещагина и многих других.

Одно из самых блистательных произведений в жанре остросюжетного детективного романа.

Шпионаж, похищения, светские интриги в изобилии присутствуют на его страницах. Операциям русской разведки противостоят разведывательные службы других стран. Тайные пружины и механизмы запускаются деятелями, стоящими за кулисами большой политики. Итог – события в Сараево в 1914 году и мировая война.

«За дверью послышался немолодой мужской голос:

– Так вот вы приготовьте это на завтра, а теперь свободны… ступайте…

Это он, это его голос!

Мы переглянулись с Измайловым и – это не фраза – буквально замерли оба…»

«За дверью послышался немолодой мужской голос:

– Так вот вы приготовьте это на завтра, а теперь свободны… ступайте…

Это он, это его голос!

Мы переглянулись с Измайловым и – это не фраза – буквально замерли оба…»

Известный русский писатель и публицист, представитель первой волны эмиграции, Николай Николаевич Брешко-Брешковский (1874-1943), в свое время военный публицист и писатель, в романе, написанном на основе фронтовых корреспонденций, рассказывает о т.н. Дикой дивизии. Кавказская Туземная конная наемная дивизия (в просторечии прославившаяся как «Дикая») была сформирована в 1914 году, вскоре после начала войны в составе шести полков – Дагестанского, Кабардинского, Чеченского, Ингушского, Черкесского и Татарского. На юго-западном фронте, сражаясь с австро-венграми и немцами, дивизия показала себя прекрасно. Наибольшую известность дивизия приобрела в 1917 году во время так называемого «корниловского мятежа», когда она в авангарде 3-го Конного корпуса двигалась на Петроград. Отчаянная попытка спасения России от надвигавшейся угрозы большевизма, как известно, не удалась, зато поминаемые в каждой газете «кровожадные» или, в зависимости от направления газеты, «доблестные» всадники прославились по всей стране. Брешко-Брешковского за его лихой стиль называли «русским Дюма», но для Дюма у него слишком мало диалогов. А так – всё присутствует. Горцы, любовь, война, кокаин, красные изверги, немецкие шпионы, подонок Керенский и надежда отомстить...

«Интересная книга, интересный человек… Да и в анекдотах, пожалуй, недостатка нет.

Чем не анекдот, и жуткий, даже, трагический.

Война…»

«Много писалось о том, как живут в эмиграции бывшие русские сановники, офицеры, общественные деятели, артисты, художники и писатели, но обходилась молчанием небольшая, правда, семья бывших русских дипломатов.

За весьма редким исключением обставлены они материально не только не плохо, а, подчас, и совсем хорошо. Но в данном случае не на это желательно обратить внимание, а на то, что дипломаты наши, так же как и до революции, живут замкнуто, не интересуются ничем русским и предпочитают общество иностранцев – своим соотечественникам…»

«Много писалось о том, как живут в эмиграции бывшие русские сановники, офицеры, общественные деятели, артисты, художники и писатели, но обходилась молчанием небольшая, правда, семья бывших русских дипломатов.

За весьма редким исключением обставлены они материально не только не плохо, а, подчас, и совсем хорошо. Но в данном случае не на это желательно обратить внимание, а на то, что дипломаты наши, так же как и до революции, живут замкнуто, не интересуются ничем русским и предпочитают общество иностранцев – своим соотечественникам…»

«Недавно мы посвятили очерк весьма колоритной фигуре А. В. Руманова.

Около 30 лет тому назад он «эпатировал» петербургские салоны «филигранным Христом».

Позже Руманов в тех же салонах ронял своим мягким, рокочущим почти баритоном:

– Тэффи кроткая… Она кроткая, – Тэффи…

И ей он говорил:

– Тэффи, вы кроткая…»

«Это было давно, очень давно, а все-таки было…

В Петербурге был известен салон большой просвещенной барыни, Зои Юлиановны Яковлевой.

Кто только не посещал его, начиная от великих князей, артистических знаменитостей, красивых светских дам и кончая будущими знаменитостями в роде, например, вышедшаго из Императорскаго Училища Правоведения Н. Н. Евреинова…»

«Несколько лет тому назад Морис Декобра, романист, переведенный на десятки языков, и с удовольствием зовущий себя «Морисом Анатольевичем», сделал мне большую любезность, познакомив меня со своим издателем Бодиньером.

В ответ я пригласил Мориса Анатольевича позавтракать со мною в «Ренессансе», что на плас Альма…»

Остросюжетный исторический роман «Ремесло сатаны» посвящен операциям русской разведки и международных разведывательных служб в годы, предшествующие первой мировой войне и во время войны.

«Трудно найти другого русского художника, имя которого пользовалось бы такой широкой европейской известностью, как имя Василия Васильевича Верещагина, творца батальных и этнографических картин. Популярность художника объясняется не столько его техникой или поразительным реализмом, сколько своеобразным пониманием сюжетов, задач творчества, и особенно содержанием его произведений. Изображая войну, Верещагин поставил главной задачей «рассмотреть войну в ее различных видах и передать ее правдиво». Вследствие чего война на его картинах является не парадной, не прикрашенной, как у других баталистов, a такой, как она есть на самом деле, где «лишь 10 % победы и 90 % страшных увечий, холода, голода, жестокости, отчаянья и смерти в самых ужасных и поразительных ее проявлениях». Все ужасы войны переданы знаменитым художником с поразительным искусством и заставляют зрителей переживать те тяжелые настроения, которые испытывали ее участники…»

«Трудно найти другого русского художника, имя которого пользовалось бы такой широкой европейской известностью, как имя Василия Васильевича Верещагина, творца батальных и этнографических картин. Популярность художника объясняется не столько его техникой или поразительным реализмом, сколько своеобразным пониманием сюжетов, задач творчества, и особенно содержанием его произведений. Изображая войну, Верещагин поставил главной задачей «рассмотреть войну в ее различных видах и передать ее правдиво». Вследствие чего война на его картинах является не парадной, не прикрашенной, как у других баталистов, a такой, как она есть на самом деле, где «лишь 10 % победы и 90 % страшных увечий, холода, голода, жестокости, отчаянья и смерти в самых ужасных и поразительных ее проявлениях». Все ужасы войны переданы знаменитым художником с поразительным искусством и заставляют зрителей переживать те тяжелые настроения, которые испытывали ее участники…»

Биография. Творчество. В. В. Верещагин – воин.

Верещагинские поминки с речами Графа И. И. Толстого, В. И. Ковалевского, И. Е. Репина, В. В. Стасова и И. Я. Гинсбурга

«Останавливаться на том, что уже писалось и говорилось об Алданове, не будем. Зачем повторять известное: что в романах своих, исторических и бытовых, он талантлив, изысканно умен и тонок, ж этими тремя качествами заставляет себя читать, даже тех, кто требует лишь только захватывающей фабулы, но, не находя таковой у Алданова, вполне удовлетворяется, и как? – великолепными этюдами большого мастера…

Что-же еще?

Стоит на одном из первых мест в библиотеках, в отчетах книжных магазинов и переведен на без малаго двадцать языков…»

«Останавливаться на том, что уже писалось и говорилось об Алданове, не будем. Зачем повторять известное: что в романах своих, исторических и бытовых, он талантлив, изысканно умен и тонок, ж этими тремя качествами заставляет себя читать, даже тех, кто требует лишь только захватывающей фабулы, но, не находя таковой у Алданова, вполне удовлетворяется, и как? – великолепными этюдами большого мастера…

Что-же еще?

Стоит на одном из первых мест в библиотеках, в отчетах книжных магазинов и переведен на без малаго двадцать языков…»